Читать книгу: «Лиза, любовь и поэзия»

Часть I

И сто дорог маячит впереди,

но всех нам не успеть пройти,

нам времени отпущено лишь на одну:

и жребий кинем мы устало

на перекрестке судеб.

Глава I. Происшествие на реке

Оказавшись на перепутье двух дорог, одна из которых вела домой, петляя между пустырем и кладбищем, а другая стелилась прямиком в лес, Лиза на мгновение призадумалась. Целых три дня она не навещала свою любимую Машку: так она назвала белку, которую смогла приручить год назад благодаря щедрым подношениям в виде грецких орехов и семечек. Но ведь дома куча дел, которые, в отличие от ее белки, не могут убежать в лес. Уроки окончены, но она предпочла бы сидеть в школе до вечера – так не хотелось домой. К тому же на улице теплый май, обласканный солнцем: даже безобразные сорняки в это магическое время наряжаются в прекрасные цветы и волшебным образом на короткий срок скрывают свою настоящую сущность и уродливость. В степях их вполне можно было принять за благородные полевые цветы.

Лиза протянула руки к лесу – он зазывал ее ароматом чайной розы, которая пряталась между соснами, боярышником и сочной зеленью молодых берез, затесавшихся между дубами и кленами. Всем деревьям были здесь рады, и даже одичалые яблони приютились здесь как родные. Их цветущие ветви выглядывали из-за осин, разбавляя зеленые краски нежно-розовыми оттенками лепестков.

Лиза ступила на лесную тропу. Выбор сделан. Она знала, что расплата за него будет позже, но решила не думать об этом сейчас. Зайдя в гущу леса, где солнечные лучи с трудом пробирались к узким лесным дорожкам, она стала вертеть головой в поисках своей белки. Машка не засиживалась долго на одном месте и скакала весь день с дерева на дерево, словно неугомонный кузнечик, но как только Лиза заходила в лес, – она тут же возвращалась домой: на долговязый ветвистый дуб, где находилось ее дупло. Вот и сейчас, стоило Лизе приблизиться к дубу, и она тут же услышала знакомый писк. Она поднимает глаза и на нижней ветке видит свою Машку. Рыжая шерсть блестит под реденьким солнечным лучом, просочившимся на ветку, маленькие бусинки темных глаз хитро смотрят на синий рюкзак, который свисает с плеча ее подружки. Остальные белки не одобрили ее дружбу с человеком и держались от Лизы как можно дальше, но какое ей дело до других? Когда есть возможность полакомиться столь чудными яствами? Нет, она вовсе не обленилась и не перестала добывать пищу сама, но лишняя пара орехов в ее дупле будем уместной, так как готовиться к зиме белки начинают заблаговременно.

Лиза улыбается, будто читает белкины мысли, стаскивает рюкзак с плеча, распахивает его и достает из его недр кулечек с грецкими орехами. Машка, при виде орехов не заставляет себя долго ждать: она спрыгивает с ветки прямо на Лизино плечо и пробегает по руке до ладони, будто акробат по канату. Схватив крохотными бурыми лапками орех, белка тут же умчалась с ним обратно на дуб. Проскакав с ветки на ветку до дупла, она закинула его туда и вернулась к Лизе. Ей нравилось, что ее подружка всегда разнообразила меню. И вот, на распахнутой ладони ее уже дожидается горстка семечек. В дупло можно уже не бежать: это блюдо она съест прямо здесь. Примостившись удобно на Лизиной ладошке, она принялась грызть семечки, не обращая внимания на своих сородичей, которые боязливо выглядывали из-за стволов деревьев. Только смелым и рискованным достаются лучшие дары, но риск должен быть оправданным. Машка, несмотря на кажущуюся простодушность, очень долго присматривалась к Лизе, прежде чем приблизиться к ней на опасное расстояние. Расстояние, которое сотрет любую границу к чертям. Не каждому человеку стоит довериться, не у каждого в душе светлые помыслы, чаяния и Машка это прекрасно понимала.

«Забрать бы тебя к себе домой! – мечтает Лиза вслух. – Тогда мне бы было не так тоскливо. Но там ты, как и я, будешь в неволе!».

Машка что-то пищит в ответ, должно быть, соглашается.

Когда с семечками было покончено, она с наглостью лесного разбойника залезла прямо в рюкзак. С Лизой можно было обойтись без церемоний: она безропотно сносила любые ее действия, будь то сидение на голове или погром в ее сумке. Но кулек был пуст, и пришло время прощаться. Нет еды, нет поводов для дальнейших разговоров: в этом Машка проявляла упорное постоянство. Один раз Лиза притащилась к ней без угощения и была бесцеремонно отвергнута ею. Нечего таскаться к ней в гости с пустыми руками.

Попрощавшись с Машкой, Лиза стала медленно выходить из леса в сторону реки. Часы, проведенные в лесу – счастливые часы. Они на короткий миг возвращали ее в прошлое. Там, в этом навсегда ушедшем из ее судьбы времени, ощущение счастья было постоянной гостьей в ее доме.

Выйдя из леса, она побрела к мосту, переброшенному через глубоководную быстронесущуюся реку. Мост был полусгнившим и дряхлым, как столетний старец, который еще живет на этой земле, но одной ногой уже в могиле. В километре отсюда виднелся новый добротный мост, который был приспособлен не только для пешеходов, но и для автомобилей. Но Лиза предпочитала переправляться на тот берег по этому ветхому, но любимому ею мостику. Именно здесь, в этом райском уголке, который объединяет опушку леса и темно-синий серпантин реки, она раньше с отцом устраивала пикники и ловила рыбу. Лиза цеплялась за дорогие воспоминания, как за самое ценное в своей жизни и старалась не отпускать это как можно дольше. К тому же, отсюда было рукой подать до ее улицы. Сэкономить время в ее случае очень важно: меньше упреков, меньше досады от вечно недовольного отчима.

Подойдя поближе к мосту, Лиза принялась рвать одуванчики. Собрав букет цветов, которые горели в ее руке, будто желтые факелы, она начала плести венок. При этом она напевала стишок, который сочинила на ходу:

Тень упала на лес с хмурых небес

И в еловые ветви прокралась как бес.

Затаилась в иголках, просочилась в кору

И небрежно, как туча, приземлилась в траву,

А потом шумно встала, птиц лесных разогнала

И зверей напугала, да по тропам ступала,

Деревьям тоску нагоняла, в чащу ночь зазывала.

Поблизости, в камышовых зарослях послышался непонятный треск. Лиза вздрогнула и прислушалась. Какая-нибудь суетливая птица? Например, камышевка? Но нет… слишком громко для такого маленького создания. Она прищурила глаза и разглядела нависающую над рекой удочку. Тот, кто держал ее, был надежно скрыт камышами. Лиза наклонилась чуть вперед, но и тогда не смогла рассмотреть хозяина удочки. Камыши, будто заговорщики, укрыли его своими зелеными стеблями.

«Должно быть тот старик, который все время тут околачивается» – подумала она и успокоилась. Один раз он даже разделил с ней свой улов. Периодически они перекидывались парой фраз и были довольны собой. Лиза даже решила, что этот старик – неотъемлемая часть этого пейзажа: лес, река, древний мост и пожилой человек, который знал ее отца. Поэтому он и был так дорог. Без него не было цельной картины: чего-то не хватало. «Но у него была другая удочка!» – промелькнуло у нее в голове. Иначе она окликнула бы его. А так есть риск выставить себя идиоткой перед совершенно незнакомым человеком, если она обознается.

Водрузив на голову венок, она аккуратно ступила на мост. Ее короткие каштановые волосы, благодаря ветру, который будто подталкивал ее вперед, налетали ей на лоб и на глаза. Ей приходилось все время откидывать свои кудри с лица, чтобы видеть, куда ступать дальше. Опрометчивость здесь недопустима: нужно контролировать каждый шаг, дабы не провалиться в реку на сгнившей мостовой дощечке. Пройдя пять метров, Лиза вспомнила про рыбака и обернулась к камышам. Она ошиблась. Это был не старик. Высокий светловолосый подросток лет пятнадцати-шестнадцати, одетый в темно-синий спортивный костюм, ухмылялся, глядя на нее. Лиза смутилась. Наверняка, он слышал, как она пела про тень и про лес, и теперь в душе насмехается над ней. Мальчишки всегда такие – вечно найдут повод поднять тебя на смех.

Лиза ускорила шаг и забыла про осторожность. «Пусть увидит, как я ловко перехожу этот ветхий мост и ни капли не боюсь свалиться при этом!» – вдруг подумала она и, гордо задрав голову, прошествовала на середину моста, словно королевская особа. Искоса глянув на мальчишку, который продолжал с интересом наблюдать за ней, она заметила на его лице изумление. Ее уловка удалась! Он бы так не смог. Этот мост – как западня. Не каждому он позволит пройтись по его столетним ступеням, не каждому храброму безумцу суждено выйти на тот берег. И только Лиза подумала об этом, как ее ноги провалились сквозь гнилые доски. Она с воплями ужаса полетела в реку. Холодный поток тут же молниеносно подхватил ее, будто долгожданную пленницу и понес ее прочь от злополучного моста, на котором она всего лишь пару секунд назад так эффектно шествовала на тот берег, но так и не дошла до него. Ее маленькое худенькое тело то оказывалось под водой, то снова выныривало на поверхность. Силы терялись слишком быстро, паника охватила дрожью руки и ноги: вся жизнь промелькнула перед глазами. Такая короткая, где она еще не успела ничего сделать. Она не умела плавать – ее участь предрешена. Река была коварна и глубока: иногда даже те, кто умел плавать, не могли одолеть ее. Сколько утопленников каждый год идут на корм рыбам, сколько заблудших душ, навеки закованных в ее темных водах, бродят по заросшему водорослями дну!

Лиза, уйдя под воду, начала терять сознание, но вдруг ощутила на своих волосах чью-то руку, которая проворно вытащила ее на поверхность. Она снова увидела голубое небо. Кто-то спасает ее, но кто? Собрав последние силы, она взглянула на того, кто тащил ее к берегу. Это был тот самый подросток, который сидел с удочкой в камышах.

– Не паникуй! – кричит он. – Сейчас я тебя вытащу! – одной рукой он загребал воду, другой держался за воротник Лизиной клетчатой рубашки, не позволяя ей уйти под воду.

Она не знала его имени, но чутье подсказывало ей, что он выполнит свое обещание и спасет ее. Человек всегда чувствует, когда ему дают второй шанс.

Через несколько минут они уже сидели на берегу в высокой траве. Осока клонила свои стебли под ноги Лизе, которая стыдливо осматривала свои черные бриджи: в нескольких местах зияли дырки. Да и рубашке досталось: ее спаситель, вытаскивая Лизу из воды, нечаянно оторвал левый рукав. Но, впрочем, это мелочи, по сравнению со спасенной жизнью.

– Ну что, оклемалась? – спросил участливо подросток, стаскивая с себя мокрую мастерку и раскладывая ее на траве, чтобы просохла.

– Да… – она неуверенно кивнула головой, будто не верила в то, что ее спасли. Ей до сих пор чудилось, что она погружена в холодную воду и медленно идет ко дну, дабы встретить там не то смерть, не то русалок из древних легенд, про которых часто поют на берегу бывалые рыбаки.

– Меня зовут Сережа! – представился подросток. – А тебя? – в свою очередь поинтересовался он, заглядывая ей пытливо в лицо.

– Лиза… – она с робостью подняла глаза на своего спасителя и невольно зажмурилась. Глаза цвета безоблачного неба, уверенная белоснежная улыбка, золотистые волосы, аккуратный прямой нос – этот мальчишка как будто сошел с небес в виде ангела, спасающего нерадивых девиц из речных пут. Кажется, она пропала в тот самый момент, как увидела его в камышах с удочкой. Она неохотно призналась себе, что не прочь с ним познакомиться, но тут же отринула эту мысль, как нечто утопичное и несбыточное. Кто бы мог подумать, что уже через пару мгновений ее желание исполнится, но не совсем так, как ей хотелось бы. Для этого ей понадобилось нырнуть помимо своей воли в речку, которая не любит шуток.

– Где ты научился так хорошо… плавать? – спросила она, запинаясь. Притронувшись к голове, она поняла, что венка из одуванчиков на ней нет – в отличие от нее, он поплыл дальше.

Сережа, тряхнув своей пшеничной шевелюрой, в которой еще были капли воды, ответил с нотками гордости:

– Я, – мастер спорта по вольному плаванию!

– Здорово! – произнесла с удивлением Лиза и задумалась. Чем бы ей таким похвастаться? Она никакой не мастер, к тому же троечница. Нет, хвалиться особо нечем.

– А я видел тебя в школе! – вдруг признался он. – Ты всегда ходишь одна на переменах…

Лиза нахмурилась. Он невольно напомнил ей о том, что друзей в школе она так и не завела. Одноклассники не гнались за ее обществом и предпочитали гулять с другими. Она была слишком не похожей на них, почти все время молчала, не принимала участия в их шумных посиделках и спорах. Подростки не любили тех, кто держался особняком, даже если не по причине самодовольства и тщеславия, а по причине излишней скромности.

– А я-то думаю, кого же ты мне напоминаешь, – произнесла она и снова взглянула на него. Как она могла не вспомнить эти глаза? Его класс находился рядом с ее классом, вот это совпадение!

– Несколько недель назад я с родителями переехал в ваш район, и теперь буду учиться в твоей школе, – пояснил он немного деловито. – Сейчас я принесу твой рюкзак! – он подскочил с травы и поспешил к мосту.

– Будь осторожнее! – испугалась Лиза и вытянула вперед шею. Никакой рюкзак на свете не стоит жизни мальчишки, да еще такого, как он.

Вернувшись и вручив торжественно ей рюкзак, он спросил с неподдельным интересом:

– А чьи это стихи ты цитировала там, у моста?

Лиза смущенно опустила голову вниз и процедила сквозь зубы:

– Это мои стихи…

– Ты талантлива, – похвалил Сережа.

– Ерунда, – махнула рукой она и покраснела.

– Вовсе нет, – возразил он, – может еще что продекламируешь мне из своего репертуара?

– У меня больше ничего нет, – соврала Лиза. Она неохотно поднялась с травы, оторвала несколько репейников с еще непросохшей рубашки и стала прощаться: – Мне пора домой. Мать ждет и работа… на огороде… Спасибо тебе за все и за… – она запнулась и, прикрывая неловко самую большую дырку на бриджах, засеменила в сторону нового моста.

– Увидимся в школе! – сказал на прощание ее спаситель и пошел в противоположную сторону, – забирать свою удочку, которая дожидалась его в камышах.

Лиза не удержалась от искушения и обернулась. Сережа сматывал удочку и укладывал рыболовные снасти в свой рюкзак. Значит, рыбачить больше не будет. Она вдруг осознала, что в ее жизнь что-то вошло. Что-то совершенное новое и пока еще не осязаемое. Оно маячило смутной тенью на горизонте ее бытия лучами радости и счастья. Первая любовь несмело подошла к ее двери и робко уселась на пороге, но пока еще не вошла в ее судьбу. Как прекрасно встретить неординарного человека, который так не похож на других. Которому она теперь обязана своей жизнью. Но как же боязно потерять его расположение и остаться навек лишь сторонним наблюдателем. Пока она выходила из зарослей осоки на проторенную рыбаками тропу, она уже рисовала в грезах, как они гуляют на переменах, как они рыбачат и проводят лето на берегу этой самой реки, которая свела их вместе. Самый обычный и ничем не примечательный день, день, который начинался, как сотни других таких же однообразных дней в ее жизни, вдруг распахнул новую страницу. В этой странице незапланированное приключение привело к необычному знакомству.

«Глупая, глупая девчонка!» – ругала она себя, отгоняя прочь эти радужные мысли. Кому, как не ей знать, что желания не любят исполняться, кому, как не ей знать, как сурова и непредсказуема бывает жизнь. Но иногда мечты полезны и даже могут спасти от отчаяния и одиночества. Человек, окрыленный несбыточными мечтами, может заманить птицу счастья в свою обитель, потому что верит в существование этой птицы, потому что знает, что нужно не только мечтать, но и действовать. Какими будут ее действия, Лиза пока еще не знала. И все же у нее было ощущение, – что-то безвозвратно поменялось в ее жизни. Теперь она с энтузиазмом будет смотреть в новый день, и ждать сюрпризов от судьбы, которая иногда может удивлять и баловать даже тех, кого немало обделила ранее.

Припустившись трусцой, она совсем скоро оказалась у нового моста. По пешеходной дорожке, которая была огорожена от проезжей части высоким бетонным бордюром, она перешла на тот берег и поспешила домой. Ее дом находился в частном секторе на окраине города. Скромный небольшой домик с четырьмя комнатами, сложенный из белого кирпича, с синим фасадом, ждал ее появления еще пару часов назад. Лиза подходит к синей калитке и вдыхает аромат цветущих яблонь, которые растут в палисаднике перед домом. Прежде чем зайти во двор, она кинула счастливый взгляд в конец улицы, где виднелись необъятные просторы полей, убегающие вдаль до самого горизонта. Именно там полчаса назад вершилась ее судьба. Лес с рекой обнимали эти поля с левой стороны и тоже тянулись дружно до горизонта. Старый мост маячил своими развалинами, как глашатай ее судьбы, напоминая ей о том, что произошло нечто особенное. По крайней мере, ей так казалось. И пусть это всего лишь иллюзия, но если она делает ее такой счастливой, пускай она живет в ее душе, пока совсем не угаснет. Не угаснет от безответного чувства.

Лиза простилась со своими грезами и, распахнув калитку, без воодушевления вошла во двор. Ветвистый орех своей размашистой тенью, будто саваном, окутал весь двор, и даже палисадник.

– Где тебя носило, черт побери? – возмутилась мать, вытаскивая из колодца ведро воды. Их улица была единственной в городе, до которой так и не добрались блага цивилизации в виде водопровода и газопровода. Печка и уголь – вот что обогревало их дом долгими осенними и зимними вечерами.

– Я немного прогулялась в парке, – на ходу сочинила Лиза. Она не могла признаться в том, что чуть не погибла по своей же глупости.

Мать, увидев дырки на бриджах, рассердилась еще больше.

– Тебя что, собаки грызли? – спросила она, заметив и то, что рубашка ее дочери лишилась рукава.

– Да нет, это я нечаянно зацепилась за куст шиповника, – почесав подбородок, Лиза продолжила сочинять небылицы. Но матери они показались вполне убедительными.

– Отец рассвирепеет, когда увидит тебя в таком виде! – не без злорадства сказала она.

– Он мне не отец! – отрезала резко Лиза.

– Скажи это ему в лицо, – ухмыльнулась мать. – А сейчас иди домой и заштопай свои бриджи. Да и с рубашкой что-нибудь сообрази. Я не собираюсь покупать тебе новые вещи из-за твоей неуклюжести. У нас и так вечно денег не хватает!

Лиза опустила голову и молча проследовала в дом. Стянув на веранде свои босоножки, она осторожно прокралась в свою спальню. Отчим спал на диване перед включенным телевизором. У него был выходной. Он работал на заправке – запах бензина впитался не только во все вещи, но и в стены этого дома. После каждой его смены Лиза добросовестно стирала вручную его вещи с мылом и порошком, но запах не хотел уходить. Старая стиральная машина-полуавтомат сломалась, а новую решили не покупать. Зачем, если есть Лиза, которая давно в этом доме и прачка, и кухарка, и нянька? Деньги, которые были отложены на домашние нужды еще ее отцом, были бесцеремонно потрачены отчимом на покупку дорого плазменного телевизора. Теперь все выходные он проводил лежа на диване, в обнимку с пультом.

Лиза стащила с себя бриджи и рубашку, взяла из комода черные нитки с иглой и принялась штопать дырки. Осмотрев свою работу, она нахмурилась.

«Слишком заметно» – удрученно произнесла она. Нужна хитрая уловка. Возможно, какие-нибудь латки, обшитые бисером или бусинами. Как будто они и были здесь, на этих бриджах. Не раз она спасала даже самые безнадежные вещи, вот и сейчас что-нибудь придумает. Но с этим чуть позже.

Она отложила вещи и стала мечтать о том, как повзрослеет и уедет куда-нибудь подальше отсюда. Как можно дальше. Мечты – единственное, что помогает ей выдерживать действительность, так стоит ли гнать их, если они сами просятся к ней в гости?

Единственное, за чем она будет скучать – за своим лесом и за крошечным клочком земли на кладбище, где похоронен ее горячо любимый отец. И года не прошло, как он умер от рака, а ее непутевая мать уже нашла ему замену.

Переодевшись в серое платье, она поспешила во двор. Рассада из помидор и капусты ждет полива, грядки с морковкой и луком нужно прополоть и проредить, да и за курятник не стоит забывать: его необходимо почистить, кур накормить, напоить. Но и двор пора замести: ветер нанес сюда мусора с разных только ему известных уголков. Цветы в палисаднике тоже ждали ее внимания, как и в саду. Она не могла бросить их на произвол судьбы, ведь они были посажены ее отцом и с любовью выращены им же. До уроков редко дело доходило – мать старалась всю пыльную работу свесить на Лизу, сама же все время торчала у подруг или выпивала вместе с отчимом, критикуя в телевизоре всех, кого видела на экране.

Выйдя с тяпкой на огород, Лиза привела в порядок грядки с морковью, редиской, луком и свеклой. Ее огород простирался вдаль, до самой балки, и составлял почти пол гектара. Работа на огороде была ей не в тягость, но одной управляться с такой плантацией не так-то легко. И все же она управлялась. Пока ее одноклассники гоняли мяч на футбольном поле и сидели вечерами на скамейках дружными компаниями, она выполняла работу, которую и не каждый взрослый осилит. Рассаду приходилось поливать вручную, вытягивая ведра из колодца, тащить их через задний двор и сад к огороду, так как насос сломался. Лиза была бы и рада купить новый, но мать с отчимом и тут на семейном совете решили, что ей все по плечу и она может обойтись без такой мелочи как насос. Ей действительно многое было по плечу, но иногда хотелось вечером просто прогуляться по городу: без обязательств, без работы, которой не было конца, как любому подростку, наслаждающемуся весной и чудесной погодой.

Три часа ушло на полив, а ведь прежде, с насосом, она справлялась за час. Когда рассада подрастет, времени на полив будет уходить еще больше.

Вернувшись с огорода, она навела порядок в курятнике и зашла в дом, чтобы перекусить. Из-за того, что она припозднилась домой из-за происшествия на реке, ей пришлось забыть о еде, дабы все успеть к сумеркам. Она постаралась незаметно проскочить в свою спальню, чтобы взять другое платье, но отчим уже не спал.

– Ты чего, тунеядка, до сих пор не на огороде? – приоткрыв одно веко, спросил он с ленивым упреком. Он так и лежал в той же позе, на том же месте, когда Лиза в последний раз видела его.

Лиза встала, как вкопанная и с отвращением посмотрела на него. Полный, обрюзгший, с залысинами на голове и рыжими космами по бокам, с выпученными бесцветными глазами, он напоминал ей чудище, которое так некстати затесалось в их дом.

– Уже поздний вечер, взгляни в окно, – процедила сквозь зубы она. – И я уже была на огороде и все сделала.

– Так займись еще чем-нибудь, работы хватает и без огорода! – снова возмутился он.

Она снова взглянула на него с немым укором. До сих пор не могла простить ему недавнюю выходку. Она хорошо помнит тот день, когда, вернувшись со школы, застала такую картину: стоя на коленях в ее спальне, в пьяном угаре, он копался в ее фотоальбоме, вытаскивал снимки, на которых был запечатлен ее отец и с ненавистью разрывал их в клочья. Рядом стояла ее мать и равнодушно наблюдала за происходящим. Эта сцена, скорее забавляла ее, нежели раздражала. Ее ревнивый ухажер решил избавиться от всего того, что напоминало ему о бывшем хозяине этого дома. Лиза с криками кинулась на него с кулаками, но он откинул ее резко в сторону, отчего она отлетела в стену и ударилась головой об угол стола. На мгновение она даже потеряла сознание. Когда же пришла в себя, рядом уже никого не было. Она бросилась к фотоальбому: уцелела лишь одна фотография, где отец держал ее, еще совсем крохотную, на руках. Оба улыбаются, оба счастливы. Никто из них тогда еще не подозревал о том, каким коротким будет это счастье. Их безмятежным дням был отпущен слишком маленький срок.

Отчим перестал к ней цепляться и снова прирос взглядом к экрану телевизора. Лиза пошла на кухню. Заглянув в холодильник, она обнаружила пустую бутылку из-под кефира и такую же пустую кастрюлю, в которой она день назад варила борщ. Сколько не свари, отчим прикончит любое блюдо за полдня, а то и за полчаса. На выходных она ходила на рынок, затарилась продуктами на неделю, но он слопал все, даже ее любимый клубничный йогурт. Облизав губы, Лиза достала из холодильника последнее яйцо и поставила на электрическую печь разогревать сковороду. Благо, ранние сорта редиски уже принесли урожай. Она кинулась на огород, вырвала несколько розовых клубней, а затем нарвала небольшой пучок лука. Вымыв редиску и зелень, она нарезала салат и приготовила яичницу. После скромной вечерней трапезы, она пошла в свою спальню и открыла школьный дневник. Бесчисленные задания кидались в глаза немыми упреками и она, превозмогая усталость, с неохотой принялась разделываться с ними. Неуклюже и без энтузиазма, как обычно. Лишь литература была для нее священна. То, что любишь больше всего на свете, никогда не обделишь своим вниманием, как бы не был разбит и измучен, как бы не был ограничен временем и обстоятельствами.

Покончив с домашними заданиями, она, совсем обессиленная, выключила свет и повалилась на кровать. Уставившись, не моргая, в окно, в которое бесцеремонно заглядывала полная луна, она вдруг вспомнила о Сереже и на ее хмуром лице тут же растянулась непроизвольная улыбка. Если мысли об этом человеке могут так осчастливить, то какое же безмерное счастье способен принести он, если будет постоянно рядом с ней, не только в мечтах? Она совсем не знает его, но ощущение радости от его присутствия до сих пор будоражит душу.

Лиза с трепетом цепляется за эти воспоминания, заводит их бережно в комнату своих самых потаенных секретов и запирает до следующего дня, как самое важное и уязвимое сокровище. Закрывая глаза, она уносится в сны, где нет нерадивого отчима, где нет его вечных упреков, а отец всегда жив и… рядом. Но теперь, подле него появляется новый персонаж и он – живее всех живых, и лучше всех на свете – ибо спас ее от неминуемой гибели, вырвал из лап смерти у ледяной реки, которая хотела запереть ее в свою обитель навечно. Во сне приходит и новый стих, который она посвящает своему спасителю:

Мы встретимся с тобой во сне,

нарушив все запреты,

у старой мельницы, где тропки путь

прокладывает лето.

И где-то ухает сова,

в траве высокой бродит ёж, –

завсегдатай ночных дорог.

А старый пёс у мельницы,

наш милый друг,

секрет наш верно стережет

и от забот убережет –

Он предан только нам и нашим снам.