Твой последний шазам

Возразить было нечего, потому что я – это я, а она – это она, и у каждой своя боль и свой неподдающийся измерению порог чувств.

Но людям всегда свойственно наглеть и, стоит только расслабиться и дать им заподозрить, будто ты растерян или загнан в угол, как они тут же набрасываются на тебя, чтобы заклевать. И только четко обозначенная граница дозволенного способна остановить это замаскированное под правосудие вторжение.

Знаешь, раньше меня дико заводила мысль о том, что ты можешь из-за меня нервничать. А сейчас я больше не считаю, что это признак любви. Ты просто боишься оказаться в чем-то виноватой. После бабушкиной смерти я только и думаю, что сделал что-то не так и что в чем-то виноват перед ней. Но к любви это не имеет никакого отношения.

Любое наказание должно быть равноценно совершенному проступку, иначе оно становится еще худшим злом. Из-за того, что ты не отвечаешь, мне хочется сделать что-нибудь плохое. Что-то, что заставит тебя понять, как ты несправедлив

Слова – это всего лишь пустое место, ничего не стоящий звук. Сказать можно что угодно